ОПУБЛИКОВАНО В: Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2016, № 2. С.91-101.
УДК 8.085
ББК 80.7
Хазагеров Г.Г.
Khazagerov G.G.
In the article modern theory of “metaphor we live by” is challenged. Cognitive metaphor is considered rather as a tool than a social guide. It acts like topos. The experience of the rhetoric of totalitarianism shows how metaphor loses its power via loosing unconscious perception. The resistance of metaphor to critical analysis depends on metonymical component of metaphor. Metonymy itself is more dangerous means of propaganda than metaphor.
В статье рассматривается пропагандистская кампания 1953 года, известная как «дело врачей». Кампания носила явно ксенофобский характер, и центральный вопрос – как это уживалось с пропагандируемым интернационализмом. В статье утверждается, что пропаганда ксенофобии и интернационализма имели одну цель и достигалась одними и теми же средствами. Дело врачей конгруэнтно советской пропаганде. Это дело помогало построить мир, изолированный от внешних влияний, а «пролетарский интернационализм» помогал построить мир, изолированный от национального прошлого.
Господа присяжные заседатели, сегодня перед судом Бизнеса предстанет человек, долгое время считавшийся деловым и послуживший, увы, пагубным примером для многих представителей постсоветского делового мира. Этот человек – Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер. В вину ему вменяется то, что, разыгрывая из себя теневого предпринимателя, скованного советскими порядками, он в действительности является плотью от плоти этих порядков, является типичным советским человеком. Он обвиняется по трем статьям.
Уважаемые посетители сайта! Некоторые лекции на затронутые и не затронутые здесь темы можно найти тут в формате коротких видеолекций. Пожалуйста оставляйте комментарии и задавате вопросы на странице каждой видеолекции.
До того, как Константина Голубенко убило током, ничего необычного в его жизни не происходило. Позже, когда он стал представляться Виктором, ходить на танцы и вступать в случайные связи с женщинами, все в корне изменилось. Домой после похорон он не вернулся, а поселился в заброшенной электрической подстанции, куда притащил дверцу от зеркального шкафа и раскладушку. В той жизни, которую он теперь повел и которую вполне разделял со своим окружением, (исключая, конечно, Лидию Филипповну), не хватало какого-то стрежня или основания. Ученые люди называют этот стрежень рефлексией, а на языке тех лет, когда протекали описанные здесь житейские события, т.е. на заре шестидесятых годов, этот недостающий элемент звался сознательностью и ответственностью.
